Большой Европе, пространству от «Лиссабона до Владивостока» пришел конец? Мы так привыкли думать о Большой Европе, так много надежд было с этим связано, что увидеть совершенно очевидное отсутствие этой повестки трудно. Но она закончилась, если когда-нибудь и была. Это очевидная вещь, о которой бессмысленно спорить. Данная повестка закончена даже дискурсивно, потому что даже в документах Евросоюза Россия фигурирует как главный геополитический вызов, а не как партнер по строительству Большой Европы.
Идёт мировая перестройка, и Россия отвечает на это отказом думать о своем будущем в западной перспективе. Это совершенно здоровая реакция любого актора – попытаться в ситуации глобальных перемен не оказаться под ураганом, насколько это возможно «постоять в сторонке», и увидеть, какие тенденции будут преобладать. Но пока что мы констатируем одну простую вещь: если еще 20-25 лет назад ни у кого не было вопросов о том, где лежит центр мира, то сегодня неопределенность ответа на него для всех очевидны.
Что касается Украины и России, я думаю, что это глубокий конфликт, расставание, которое в очень большой степени определяется не цивилизационным выбором Украины в пользу Европы – потому что и выбор смешон, и в Европу она не идет. Просто есть враждебность, она очень глубокая, и в этом смысле нет никаких сомнений, что мы будем все сильнее отдаляться. Украина очень многое делает для этого.
Что будет с Центральной и Восточной Европой в меняющейся конфигурации? Нет такого региона, это – идеологический конструкт. Его границы все время менялись. Можно условно считать Центральной Европой те страны, которые уже попали в Евросоюз, а Восточной Европой – те, которые в Евросоюз не попали и не попадут. Украина не попадёт. Восточная Европа зависает в промежуточной позиции. И нам не нужно бороться с ЕС и Соединенными Штатами за восстановление нашего влияния в Восточной Европе.
Реваншизм в Восточной Европе ничего хорошего нам с точки государственных интересов не даст. Что нам может предложить, к примеру, Молдова? Грубо говоря – ничего. Что нам может предложить Украина? Ничего хорошего. Вопрос в том, кто будет тащить этот «чемодан без ручки». Я считаю, это вполне можно делегировать Евросоюзу. Единственное – Россия в 2014 г. уже провела «красную линию»: «если вы входите туда со своими структурами, в том числе и военными, – тогда вы желаете военного конфликта». Судя по всему, Россия собирается придерживаться этой линии и дальше.
У Восточной Европы промежуточное нехорошее состояние, к сожалению, сохранится надолго. Европейский проект «захлопывается», он сам нестабилен. Одно дело – принять Молдову. Молдова внутри, или вне ЕС – никто не заметит разницы, страна маленькая. А вот с Украиной уже совершенно очевидно, что этого никогда не произойдет. И если цветная революция, то это вовсе не значит, что дорога в ЕС открыта.
Меняется баланс между Азией и Европой – это совершенно очевидно. Европа сегодня не является центром мира ни в каком смысле – ни в технологическом, ни в экономическом, ни как геополитический игрок (она не суверенна). У них масса вызовов, и далеко не самый главный из них – Россия, хотя они хотят считать ее самым главным вызовом. Поскольку Азия поднимается, то и наши отношения с Европой выглядят совершенно по-иному. Одно дело, когда в ХIХ в. Европа была центром мира. Теперь это не так. У Запада (у США, а не Европы) сохраняется колоссальное военное преимущество, но попытки его использовать ничего хорошего США не принесли.
Насколько важен для России проект евразийской интеграции как объединения стран Центральной Евразии для более равноправного взаимодействия с Западом и Востоком? Или России пора переходить к самодостаточности? Мы можем говорить о самодостаточности России вне какого-либо интеграционного проекта. Одна из проблем интеграционных проектов в том, что у России нет равновеликого партнера. Скажем, в Европе Франция и Германия взаимно поддерживали и уравновешивали друг друга. У России нет такого партнера. Вся евразийская интеграция задумывалась с идеей о том, что в ней будет участвовать Украина. Сейчас все эти программы должны быть пересмотрены, поскольку понятно – Украины в ней не будет.
Важен вопрос, чем евразийское пространство становится с точки зрения отношений России и Китая. Либо это пространство сотрудничества России и Китая, сдержанности и не игры «друг против друга». Либо они начинают соревноваться и тогда у слабых, маленьких игроков на этом пространстве появляется искушение поиграть на этих противоречиях.
У России нет возможности равноправного взаимодействия ни с Востоком (Китай), ни с Западом (США). Они сильнее, больше. Вопрос в том, признают ли они Россию как суверенного игрока, которому нельзя просто диктовать какие-то условия. Не равного, но суверенного. У России есть достаточно разных ресурсов, включая способность уничтожить обоих реальных гегемонов в мире в физическом смысле. Поэтому она может претендовать на особую роль самостоятельного суверенного игрока в разговорах с обеими сторонами. А будут ли участвовать в этом проекте Казахстан или Беларусь – это интересно, но не играет решающей роли.
Довольно долго была популярной идея, что роль Евразийского союза на международной арене – это мост, который связывает Запад и Восток, Европу и Китай. Эта идея не имеет ничего общего с действительностью. Идея «моста» была очень популярна в течение некоторого времени в Восточной Европе. И Украина хотела быть мостом, и Беларусь.
Элементарный взгляд на карту показывает, что Китаю и США мост в виде России абсолютно не нужен – между ними лежит океан, который является куда более удобным мостом. Европе и Китаю мост в виде России может быть и нужен: это коммуникации, потенциально колоссальная автомобильная и железнодорожная трасса. Некоторые участки этой трассы возникают на моих глазах – в Санкт-Петербурге, между Москвой и Нижним Новгородом, Казанью и т.д.
Но не стоит это переоценивать: будет такая трасса – будут дополнительные экономические возможности; не будет – по-прежнему колоссальные контейнеровозы будут курсировать по океану между Китаем и Европой. Сами по себе такие проекты не решат проблем. Не за счет строительства этого транспортного коридора изменится мировой порядок.
