...Интеллектуальная история национализма достаточно ограничена в своих возможностях рассказать нам о природе и истории национальных движений, формировании и развитии национализмов (здесь во многом продуктивнее обращение к социальной истории и смежных с ней дисциплинам), то она весьма информативна в раскрытии того интеллектуального аппарата, которым пользуются национализмы, в анализе «способов сборки» конкретных интеллектуальных конструкций и анализе языков национализмов, в первую очередь относительно успешных, поскольку они становятся для большинства использующих их «прозрачными», само собой разумеющимися.
Так, например, мы привычно говорим о «национальных особенностях», способны рассуждать о «национальных характерах» и «традициях», отсылать к «французскому менталитету» или видеть в том или ином персонаже «типичного немца» или «русского», наше описание мира чаще всего осуществляется через понятийную рамку «наций» и «национальных государств»: крупные объекты, которые мы выделяем в мире, это Италия, Польша, Венгрия, Россия.
Следует, впрочем, предостеречь и от иного варианта неверного понимания – то, что данные понятия, такие, как «национальные государства» или «нации», имеют собственную генеалогию и выступают лишь одной из возможных рамок понимания, способов кадрирования реальности, не означает их ложности – в смысле, далеком от того, как он обсуждался чуть ранее. Национальные государства являются, по меньшей мере, одними из наиболее значимых и влиятельных политических субъектов в современной реальности – и, следовательно, то, что мы в первую очередь фиксируем их, определяем наблюдаемые процессы через соотнесение с ними, идентифицируем и классифицируем людей в зависимости от их национальной принадлежности – не произвольное действие, эти классификации работают (в разнообразных смыслах: отчасти потому, что позволяют нам предсказать, например, поведение другого человека, отчасти потому, что поведение других будет во многом определяться тем, как они идентифицировали другого, каким образом описали ситуацию – и, следовательно, в силу этого их описание оказывается верным по своим последствиям, по меньшей мере в плане объяснениях их действий – и если последние имеют более или менее совпадающий с ожидаемым результат, то это значит, что ситуация была описана верно в прагматическом плане).
В данной работе понятия «национальное» и «националистическое движение» используются как синонимичные, также отметим, что термин «национализм» употребляется нами безоценочно, равно как и «империя», «колония» и производные от них. В большинстве случаев в работе мы старались прибегать к понятиям, используемым современниками –...
Это автор говорит о только что вышедшей книге, которая есть фактически - курс лекций по интеллектуальной истории русского национализма:
Лекция 1. О понятии «национализм» и логике процесса нациестроительства
Лекция 2. Российская империя в первые десятилетия XIX века: имперская ситуация, польский вопрос и ранний русский национализм
Лекция 3. «Официальная народность» и «большая русская нация»
Лекция 4. Два ответа на вызов времени: Чаадаев и славянофилы
Лекция 5. Соперник «большой русской нации»
Лекция 6. Эпоха реформ
Лекция 7. Style Russe
Лекция 8. Русификация, национальные движения и русский национализм к началу XX века
В ближайшие день-два - уже появится в основных московских книжных.
