Читая «Петербургские зимы» Г.В.Иванова, споткнулся вот о такой пассаж:
Мало кто знает, что убийца Урицкого (речь идёт о Леониде Каннегисере – П.) был поэтом А что такое поэт? Прежде всего, существо с удвоенной, удесятеренной, утысячеренной чувствительностью. Покойный доктор Карпинский, удивительнейший психоневролог, говорил:
«Понимаете, если отрезать палец солдату и Александру Блоку – обоим больно. Только Блоку, ручаюсь вам, в пятьсот раз больнее».
Не знаю, как насчет пальцев, но в области душевной, уверен, что «Блоку» всегда больнее, чем «не Блоку», безразлично солдату или банкиру…
Сколько же этих Карпинских… Мне даже довелось в 1987 или 88 поработать рядом с Леном Карпинским, да, с сыном того самого Карпинского, редактора «Искры». А Иванов вроде имеет в виду одного из деятелей «Института мозга». Знаменитое заведение, квинтэссенция всего советского. О посещении этого «института» со сладострастным ужасом рассказывал Ю.Олеша, что ему там показали мозг Маяковского «в тазике» , пояснив, что извилин в нём меньше, чем в мозге Ленина, а значит поэт Маяковский, само собой, менее гениален, чем гений всех гениев.
Если это тот лейб-медик Карпинский, который плавно перешёл из серебряного века России в железный век Совдепии, который сначала лечил барышень от истерии душем Шарко, а потом занимался изъятием мозгов «выдающихся» советских деятелей, то ход его мысли, которую приводит Г.Иванов, не удивителен, хотя и остаётся для меня грубым и неприятным. Эта уверенность в знании внутренней жизни людей… больше того, уверенная классификация людей по типам душевной жизни: поэты, солдаты… Сравнивает ощущение, которое у людей становится чувством, боли. Будто и нет никакой имманентности и субъектности. Человек – та же машина. Это было в духе времени.
А ведь легко себе представить солдата с пониженными порогами чувствительности. Например, вследствие болезни или особого воспитания. И наоборот: поэта-стоика с натренированной бесчувственностью. Чувство, любое, в том числе и боли, лишь только основу имеет природную, а дальше оно есть результат сложного развития, индивидуального опыта жизни и переживаний в сложном взаимодействии с социумом, историей и культурой.
Вообще, странное было время с его выпячиванием фигуры «поэта». Одержимость гениальностью. Вот Мандельштам капает публике на мозги:
"Поэзия - это власть. Поэзию уважают только у нас - за нее убивают. Ведь больше нигде за поэзию не убивают".
А может, не за поэзию? Кому она мешает? А за место под солнцем во время социальных баталий? И погубили Осипа Эмильевича его же собратья по цеху? Молодые одесситы (новые "русские""литераторы") старого петербуржца?